Творите о себе мифы. Боги начинали именно так
пятница, 01 июня 2012
В 18 лет познакомился с девушкой. Фигура - супер, умна, амбициозна, трудолюбива, в общем девушка-мечта. В обычное время жили душа в душу, любила меня безумно, готова была часами слушать... Я сам не мог поверить внезапно свалившемуся на меня счастью, думал, что это сон. Встречался с ней год, дело потихоньку шло к свадьбе, хотя детей заводить не планировали пока, просто жить вместе. Неожиданно понял, что "не нагулялся", всего лишь 19 лет, а уже с одной женщиной на всю жизнь. Расстался. Она тяжело переживала, плакала, звала меня обратно - пересилил себя, поскольку думал, что это к лучшему. Сейчас прошло почти 7 лет, она пережила расставание, оправилась, теперь нашла другого парня и живёт с ним счастливо. Я же за это время никого больше не встретил, живу с котом, замкнулся в себе. Редкие знакомства с другими девушкам за это время ничему не помогли - все обязательно тупые, ленивые и грубые. Изредка натыкаюсь на её фотографии на компьютере или в социальных сетях - становится больно в груди, хочется всё вернуть назад. Вот и "погулял", дурак (c)
четверг, 31 мая 2012
Запуск ракеты в космос. О том как писать не стоит. Хотеть вернуть не значит сделать.
вторник, 15 мая 2012
Вот он переломчик)) Орет Adele орешь, что бы не спать. Долбишь сессию, заполняешь протоколы. Ждешь еще чуть чуть.... Всего не много и будит уже две недели.
воскресенье, 27 ноября 2011
В данный момент мне можно писать диссертацию на тему комплексов у подростков.
пятница, 21 октября 2011
Почему то проще сделать то что просит другой человек, чем то что хочешь ты. Но ему то проще наоборот)
воскресенье, 17 апреля 2011
Специальная педагогическая дисциплина, которая занимается проблемами обучения и воспитания слепоглухих людей, - тифлосурдопедагогика, - возникла к середине 19 века. Примерно в это время стали известны и были подробно описаны самые первые успешные случаи воспитания слепоглухонемых детей. Еще в конце 18 века консилиум ученых, созванный из-за одного слепоглухонемого мальчика в Англии, вынес вердикт о невозможности обучения ребенка1.
Начало радикального изменения отношения к этой проблеме связано с именем доктора Хоува (Howie), педагога Перкинсовской школы для физически дефективных детей в Бостоне (США), которому впервые удалось воспитать и обучить слепоглухонемую девочку Лору Бриджмен. Впервые в истории слепоглухой человек "был превращён в человека, владеющего словесным языком, мыслящего и умеющего выражать свои мысли"2.
Следующим был успех, и успех более значительный и известный, учительницы Анны Сэлливан, ученицы доктора Хоува, в воспитании другой слепоглухой девочки - Эллен Келлер. Это не единственные, но самые известные случаи из числа первых удачных педагогических опытов подобного рода. Первый факт нашел в частности свое отражение в книге Ч. Диккенса "Американские заметки". Именно эта книга, кстати, повлияла на родителей Эллен Келлер, обратившихся за помощью в Перкинсовскую школу. Эллен Келлер стала впоследствии писательницей и даже общественной деятельницей. О ней поэтому писали и говорили особенно много, и не только в специальной педагогико-психологической литературе. Она встречалась с очень известными людьми, например, М. Горьким (которому она, кстати, совершенно не понравилась), М. Твеном и др. Марк Твен называл ее великим человеком, а она говорила про их встречу: "Я прочла по губам Марка Твена несколько прекрасных его рассказов. Я чувствую прищуривание его глаз в пожатии его руки". Также про Келлер и её учительницу Анну Сулливан была написана Уильямом Гибсоном довольно часто идущая в театрах пьеса "Сотворившая чудо". Сама Келлер - автор нескольких весьма объёмных книг.
Эти два успеха, в случае с Лорой Бриджмен и с Эллен Келлер, стали для педагогов и психологов своего рода важнейшим прецедентом, доказательством того, что слепоглухота не является непреодолимым барьером для осмысленного человеческого воздействия и общения. Ведь, приступая к воспитанию и обучению слепоглухих детей, сталкиваются с проблемами такой сложности, что разрешить их поначалу кажется невозможным. Слепоглухой человек, лишенный зрения и слуха, поневоле оказывается выключенным из общечеловеческого мира. Недаром говорят, что "слепоглухие - сами одинокие люди на свете". В силу их выключенности из человеческого мира поведение тех из них, которые не прошли специального воспитания, порою вообще не похоже на поведение осмысленного человеческого существа. Особенно остро эта проблема встаёт в случае не с людьми, ослепшими и оглохшими уже будучи взрослыми, а с детьми. Ведь у этих детей сразу отсутствуют именно те чувства, через которые в основном и поступает культурная информация. Как же на них тогда воздействовать, как их воспитывать и обучать? Они оказываются словно окружены непроходимой стеной от всего остального мира, обитателями "страны молчания и тьмы". Вся сложность воспитания слепоглухого ребёнка состоит в том, что необходимо решать головоломные задачи, которые не составляют никакой трудности в случае с "нормой". Как элементарно научить ребенка следовать определенному режиму дня, когда у него нет даже представления о смене дня и ночи? Или (элементарно опять же) зачерпывать суп из тарелки ложкой? Ведь "на первый взгляд кажется, что потеря основных дистантных органов чувств и речи полностью изолирует такое существо от окружающей среды и лишает его возможности общаться с другими людьми. Ведь такой человек ничего не видит и не слышит, ему нельзя ничего ни показать, ни сказать. Сам он тоже ничего не может сказать. И если такой человек глух от рождения или потерял слух в раннем детстве, значит, он никогда не слышал человеческой речи и не знает, что существует язык, слова, обозначающие предметы и мысли. Он не знает, что существует беспредельно огромный предметный мир. Можно ли такое существо сделать человеком, научить его трудиться и мыслить? Если можно, то какими путями?"3 Основные представления о мире слепоглухой получает лишь посредством осязания, в то время как обучение и воспитание в плане чувственного фундамента познания в основном базируются на слухе и зрении. Получается, что если общение слепоглухого не организовать специально, он обречён на полную изоляцию.
Специальная литература по этому вопросу полна душераздирающих описаний слепоглухих детей, которыми не занимались специально: "Наблюдения И. А. Соколянского (1927, 1962) показывают, что слепоглухонемые, лишенные обучения, могут проводить многие годы в кровати, в отгороженном углу комнаты, не общаясь с людьми и предметами, совершенно не развиваясь психически, не научившись ни ходить, ни по-человечески есть и пить.
Например, И. А. Соколянский так описывает «случай неправильного воспитания совершенно нормального в нервно-мозговом отношении, хотя и лишенного зрения и слуха, ребенка в интеллигентной и хорошо в материальном отношении обеспеченной семье. Володя потерял слух на пятом году жизни. До болезни развивался совершенно нормально: был веселый, подвижный мальчик, уже хорошо говорил, был общителен с окружающими. Он был единственным ребенком в семье.
Во время нашего знакомства с Володей ему было уже 24 года. Краткие данные о нем дала его мать. Интереса к окружающему Володя не проявлял никакого. Вообще, по словам матери, он живет чисто растительной жизнью, находится, как она выразилась, в плену органических ощущений.
Внешне Володя выглядит отлично. Он высокого роста, обладает, по словам матери, «непомерной» силой. Так, например, если верить ей, он однажды совершенно свободно, без особых усилий сломал металлический круг от мясорубки, разогнул подкову.
Но ходить Володя может только с помощью посторонних, сам же еле передвигается, широко расставив ноги и низко опустив голову. В своей спальне он ориентируется неплохо, знает, где что лежит, и довольно свободно обращается с постельными вещами. Может сам себя одеть, убрать постель и приготовить ее. Очень чистоплотен и все свои нужды отправляет самостоятельно. Но все это он делает в своей спальне. За пределами спальни он совершенно беспомощен и, будучи предоставлен сам себе, немедленно садится на землю, шаря вокруг себя руками, и начинает мычать, выражая беспокойство.
Во время консультации нам были продемонстрированы некоторые его «умения»: его поставили на колени, нагнули голову, и он стал на голову, подняв сначала одну ногу, а затем другую. В таком положении он пробыл около трех минут. Опустил ноги только тогда, когда прикоснулись к ним. Мать добавила, что он мог бы простоять и дольше. Кто, когда и при каких обстоятельствах научил его этому, мать сказать не могла.
Кормить Володю было трудно - он разбрасывал пищу и стремился захватить пищу у соседа. Поэтому кормить его приходилось отдельно. Если постучать по столу, Володя убирает руки и некоторое время сидит неподвижно.
Активным он становился только с приближением времени еды, остальное время почти всегда сидел в своей спальне неподвижно, повесив голову, будто спит; в действительности же терпеливо ждал, когда его поведут кормить.
Во время консультации ему дали горсть черешен. Он выхватил черешни и начал их жадно есть, хотя перед консультацией мать хорошо его накормила"4.
Тем не менее, оказалось, что слепоглухой человек всё же не обречен на подобную печальную судьбу, пример чего - истории Лоры Бриджмен и Эллен Келлер. Они уже были много раз описаны самым подробным образом. Приведём здесь лишь основные данные, важные для нашего краткого введения в тему.
Лора Бриджмен поступила в Перкинсковскую школу для слепых 4 октября 1837 года в возрасте около 8 лет. До неё ни один ребёнок с потерей слуха, зрения и речи нигде не обучался. Слуха и зрения она лишилась в возрасте двух лет из-за болезни. Чтобы проиллюстрировать всю первоначальную невыносимую тяжесть её положения (как, впрочем, наверно, и любого слепоглухого), сошлёмся на Диккенса, который в своих "Американских записках" цитирует её историю болезни, составленную доктором Хоувом: "Но каким же был её удел! Её окружали могильный мрак и тишина склепа; улыбка матери не вызывала у неё ответной улыбки, голос отца не учил её подражать звукам и интонациям; мать с отцом, братья и сёстры были всего лишь предметами, на которые натыкались её пальцы и которые отличались от мебели только теплотой и способностью передвигаться, а от собаки и кошки не отличались и этим"5.
Однако её обучению очень помогло то, что до поступления в школу она овладела некоторыми навыками самостоятельного поведения: самостоятельно ходила дома по комнате, изучала находящиеся в ней предметы, их форму, вес, плотность и теплоту. Также она ходила следом за матерью, ощупывала её руки и плечи, когда та что-нибудь делала по хозяйству, и потом жестами подражала ей. Лора до поступления в школу даже научилась немного шить и вязать. Поэтому до начала обучения у неё уже была довольно развита жестовая речь. В результате специального длительного кропотливейшего обучения6 Лора Бриджмен овладела ограниченным словарём в дактилологической форме, письму и чтению шрифтом Брайля, а также несложным рукоделием. Научившись выполнять определённые ручные работы, она сама могла зарабатывать себе на пропитание. Её даже приучили делать ежедневные записи в своём дневнике. Правда, её мысли были довольно элементарны, соответствовали её однообразной и замкнутой жизни, в основном занятой несложным рукоделием. Дело в том, что её обучение через несколько лет было прекращено, и до старости она жила только данным ей запасом знаний и умений, не будучи уже способна его хоть как-то пополнить.
Как рассказывает в своей фундаментальной монографии А. И. Мещеряков, примерно к середине XIX в. относятся первые попытки обучения слепоглухих и в других странах. Почти одновременно с обучением Лоры Бриджмен в Перкинсовской школе (позже всего на год), в Европе при Брюссельском институте глухонемых было начато обучение слепоглухой Анны Теммерманн. Также в 1847 г. сообщили о первых результатах обучения группы слепоглухонемых в Швейцарии. Об уникальном классе слепоглухонемых учеников появилось сообщение в 1907 году в Англии. Также возникли небольшие группы слепоглухих при отдельных школах глухонемых во Франции и Германии. Первая самостоятельная школа-интернат для слепоглухих была открыта в Швеции. Узнав о существовании нескольких случаев слепоглухоты в селах своей страны, шведка Елизавета Анреп-Нордин в начале 20 века заинтересовалась их состоянием. Поехав в Америку, она изучила там опыт обучения группы слепоглухих при Перкинсовской школе. На родине ей удалось заинтересовать положением слепоглухих королевскую семью, и она добилась законодательного попечения их. В 1886 г. в городе Скара (Швеция), где ее муж был директором учреждения для глухонемых, Анреп-Нордин основала школу для слепоглухих, начав с пяти учеников. Вторым отдельным учреждением для слепоглухих было основанное пастором Риманном в Новавесе (Германия) «Убежище для слепоглухонемых». В этих школах объединялось призрение и обучение детей, лишённых зрения и слуха с последующим призрением обученных труду и неспособных обучению взрослых слепоглухих.
Однако наибольшую известность из всех случаев обучения слепоглухих приобрело обучение Анной Сулливан, впоследствии Анной Сулливан-Маси (Anne Sulliwan-Macy), Эллен Келлер. Началось всё с того, что через 40 лет после восторженного изложения Ч. Диккенсом успехов обучения Лоры Бриджмен его книгу «Американские заметки» прочитала мать Эллен Келлер. Той тогда было всего шесть лет, но она уже была полностью слепая, глухая и немая. Зрения и слуха Эллен лишилась в 18 месяцев из-за болезни. Из-за глухоты она не смогла научиться говорить. Первое время после болезни девочка совершенно потеряла способность ориентироваться и даже не могла ходить. Правда потом ситуация немного исправилась. А. И. Мещеряков пишет даже: "Годы, предшествующие началу занятий с учительницей, сложились чрезвычайно благоприятно для слепоглухонемого ребёнка. В этот период девочка не была изолирована от внешнего мира, как это часто бывает со слепоглухонемыми детьми, которых родители оберегают от «неприятностей» столкновения с предметами и людьми. Маленькая девочка, оправившись от болезни и вновь научившись ходить, цеплялась за платье матери, когда та хлопотала по хозяйству (мать не возражала: девочка хотя и мешает, но находится на глазах). Руки ребенка ощупывали каждый предмет, который брала мать, следили за всеми движениями рук матери. Таким путём слепоглухонемая девочка ознакомилась с большим количеством предметов домашней обстановки, узнала назначение каждого доступного ей предмета и со многими предметами научилась правильно обращаться. В конкретном, можно сказать, деловом общении с окружающими родились первые жесты: кивок головы обозначал согласие, качание головы из стороны в сторону - несогласие, отталкивание «собеседника» рукой означало уходи, притягивание к себе - приди. Маленькая девочка постоянно наблюдала действия окружающих ее людей с предметами: она знала, как режут хлеб, как размешивают сахар в стакане кофе. Имитация этих действий также становится ее первыми жестами"7.
Также Эллен очень помогло то, что она тесно общалась с маленькой негритянкой Мартой Вашингтон, дочерью кухарки в доме Келлеров. Девочки целыми днями были заняты на кухне, во дворе, на конюшне, в коровнике и т. д. Марта учила слепоглухую девочку помогать ей в труде. Они вместе лепили булки из теста, мололи кофе, кормили домашних птиц, и др. В этой довольно сложной жизни было совершенно невозможно обойтись без жестов. Ко времени приезда учительницы (за Сулливан потом даже закрепилось как имя собственное почётное звание Teacher, то есть - Учительница) "слепоглухонемая девочка свободно ориентировалась в доме, во дворе, в саду, в огороде и в ближайших окрестностях дома. Она была знакома с домашними предметами, с хозяйственной утварью на кухне, во дворе, знала назначение окружающих ее предметов и умела ими правильно пользоваться. У нее была развитая жестовая речь, которой она широко и систематически пользовалась в общении с подружкой, а иногда и с окружающими ее взрослыми людьми"8.
Итак, мать Эллен Келлер написала письмо в Перкинсовскую школу, и вскоре в их семью приехала воспитанница этой школы Анна Сулливан, которая сама была сначала слепой, но после операции её зрение частично восстановилось. Сулливан до этого в течении шести лет общалась с Лорой Бриджмен, а также тщательно изучала записи доктора Хоува.
Маленькая Эллен была очень своенравна и, казалось, совершенно необучаема. Она капризничала, кусалась, дралась, даже однажды выбила своей учительнице два зуба. Однако успех воспитания в конечном итоге во многом определил некий метод по обучению языку, интуитивно найденный Анной. Она решила обучать её языку совершенно так же, как учатся говорить обычные дети, просто в разговорах с окружающими: "Я решила не назначать пока времени для правильных уроков. Я буду поступать с Еленой совершенно как с двухлетним младенцем. Мне на днях пришла мысль, что нелепо требовать от ребенка, чтоб он являлся в известное время в известное место для того, чтобы повторять известные уроки, когда у него еще нет достаточного запаса слов... Я спросила себя: «Как нормальное дитя научается говорить?» Ответ простой: «Подражанием»... Он видит, как другие делают то или другое, и делает то же... Но задолго до того дня, когда он произнесет первое слово, он отлично понимает все, что ему говорят... Я буду говорить ей в руку, как младенцу говорят в ухо, исходя из того положения, что она обладает такою же способностью к усвоению и подражанию, как и нормальное дитя. Я буду говорить с нею целыми фразами, дополняя смысл сказанного, по мере надобности, изобретенными ею знаками и жестами, но не буду стараться приковывать ее внимание к чему-нибудь одному, а, напротив, буду всячески стараться заинтересовать ее и возбуждать деятельность ее ума» (цит. по: 3. А. Рагозина, 1915, с. 40-41).
Естественный разговор целыми (фразами - это уже не бессмысленная зубрежка отдельных слов на уроке, это уже настоящее, жизненное, необходимое и интересное общение. И успех в освоении слов был ошеломляющим. Две недели спустя учительница продолжает свои записи: «Полный успех! Елена теперь знает значение более ста слов и каждый день учит новые слова, нимало не подозревая, что она делает нечто особенное. Она учится, потому что нельзя иначе, как птица научается летать. Только, пожалуйста, не думайте, будто она выражается свободно. Подобно своей маленькой кузине, она смысл целой фразы вмещает в одно слово. «Молоко!» с прибавлением известного жеста значит: «Дай еще молока». «Мама?» с вопросительным выражением значит: «Где мама?» «Гулять» значит: «Пойдемте гулять» или «Я хочу гулять». Но когда я пишу в ее руке: «Дай мне хлеб», она подает. И если я пишу: «Пойди, достань шляпку; мы пойдем гулять», она немедленно исполняет. Одни слова «шляпа», «гулять» вызвали бы в ее уме то же представление, но целая фраза, повторенная много раз в течение дня, запечатлевается в мозгу, и она весьма скоро сама повторяет ее» (там же, с. 41)"9...
"...Я не вижу смысла в том, - продолжала она в другом отчете об обучении Елены, - чтобы искусственно сочинять разговоры с целью научить ребенка говорить. Это глупо и мертво, равно для учителя и ученика: разговор должен литься естественно и иметь единственной целью обмен мыслей. Если у ребенка в голове нет ничего, чтобы требовалось сообщить, то стоит ли заставлять его писать на черной доске или проделывать пальцами готовые фразы о «собаке», «кошке», «птичке»? Я с самого начала всегда старалась говорить с Еленой естественно и ее учила говорить мне только то, что ее интересует, и делать вопросы, только когда она действительно желает что-нибудь узнать. Когда я вижу, что ей очень хочется что-либо сказать мне, но мешает ей незнание слов, я их подсказываю, а также нужные обороты, - и чудесно. Ее желание высказаться и заинтересованность в данном предмете переносят ее через многие препятствия, которые окончательно сшибли бы нас, если бы мы перед каждым останавливались для объяснения"10.
С этим было связано то, что Сулливан отказалась от обучения грамматике. Она поняла, что без предварительного практического владения языком зубрежка грамматических правил не только не поможет, но даже сильно затруднит усвоение языка, как это было бы и в случае с нормальным ребёнком. Ведь детей учат грамматике уже потом, когда они уже владеют языком, для грамотной письменной речи. "Я никогда не учила ее языку, делая из языка цель учения, а неизменно употребляла язык только как орудие для сообщения мысли" 11.
Что касается нашей страны, то специальное воспитание и обучение слепоглухонемых детей началось у нас ещё до революции. В 1909 году в Санкт-Петербурге была создана первая группа по обучению и воспитанию слепоглухонемых детей. После революции та же группа (воспитатели М. А. Захарова, О. А. Хейкинен, Ю. А. Якимова) существовала при Петроградском отофонетическом институте (позже Институт слуха и речи) вплоть до 1941 года. Эта группа добилась определённых успехов. Один из её воспитанников, Ардалион Курбатов, даже получил в 1941 году стипендию ЦК ВЛКСМ для обучения скульптуре, к которой у него, как пишет А. В. Ярмоленко, "оказались незаурядные способности. На кафедре скульптуры ленинградской академии художеств были одобрены его скульптурные наброски и бюсты-портреты"12. Правда, позже он пошёл работать слесарем на завод. В войну все воспитанники ленинградской группы за исключением А. Курбатова погибли в оккупации.
Рассматриваемый нами в этой главе так называемый "Загорский эксперимент" базировался на истории и деятельности другого, если так можно выразиться, очага или центра в СССР по обучению и воспитанию слепоглухонемых детей, которым руководил профессор И. А. Соколянский, а после него - его ближайший ученик и помощник А. И. Мещеряков.
В 1923 году на Украине в городе Харькове под руководством И. А. Соколянского была начата работа по воспитанию и обучению группы слепоглухих детей. Именно в этой группе появилась "советская Эллен Келлер", а именно, Ольга Ивановна Скороходова. Она, несмотря на свою слепоглухоту, также стала писательницей и общественным деятелем, написала довольно объёмную интересную книгу под названием "Как я воспринимаю, представляю и понимаю окружающий мир". Правда от Эллен Келлер случай со Скороходовой отличается тем, что Ольгу Ивановну слепоглухота настигла не в два, а в восемь лет13, когда ребёнок, понятно, уже находится на другой стадии развития: у него уже прочно сформированы основные человеческие способности: мышление, речь, практические навыки, и др.
Во время войны все воспитанники Харьковской группы кроме О. И. Скороходовой и ещё одной воспитанницы (Мария Сокол) также погибли. Из двух трагических историй с ленинградской и харьковской группами мы видим, что слепоглухие - это, возможно, не только самые одинокие, но и самые беззащитные люди на свете. В периоды исторических катаклизмов им выжить особенно сложно. Всю сложность существования слепоглухих и связанную с этим их предельную беспомощность в жизни без посторонних помощников иллюстрирует фраза слепоглухой героини документального фильма знаменитого режиссёра Вернера Херцога "Страна молчания и тьмы", посвященного слепоглухим: "Если сейчас начнётся мировая война, я даже не замечу этого".
В 1955 году уже в Москве снова было начато обучение слепоглухих детей при Институте дефектологии под руководством И. А. Соколянского. С 1963 г под непосредственным руководством ученика профессора Соколянского - профессора А.И.Мещерякова (Соколянский к тому времени уже умер) - началось обучение слепоглухонемых в Загорском детском доме. О степени успешности воспитания слепоглухих в Загорске говорит то, что четверо выпускников интерната закончили психологический факультет МГУ, составив там во время обучения отдельную учебную группу (А. Суворов, А. Сироткин, Ю. Лернер, Н.Корнеева).
Начало радикального изменения отношения к этой проблеме связано с именем доктора Хоува (Howie), педагога Перкинсовской школы для физически дефективных детей в Бостоне (США), которому впервые удалось воспитать и обучить слепоглухонемую девочку Лору Бриджмен. Впервые в истории слепоглухой человек "был превращён в человека, владеющего словесным языком, мыслящего и умеющего выражать свои мысли"2.
Следующим был успех, и успех более значительный и известный, учительницы Анны Сэлливан, ученицы доктора Хоува, в воспитании другой слепоглухой девочки - Эллен Келлер. Это не единственные, но самые известные случаи из числа первых удачных педагогических опытов подобного рода. Первый факт нашел в частности свое отражение в книге Ч. Диккенса "Американские заметки". Именно эта книга, кстати, повлияла на родителей Эллен Келлер, обратившихся за помощью в Перкинсовскую школу. Эллен Келлер стала впоследствии писательницей и даже общественной деятельницей. О ней поэтому писали и говорили особенно много, и не только в специальной педагогико-психологической литературе. Она встречалась с очень известными людьми, например, М. Горьким (которому она, кстати, совершенно не понравилась), М. Твеном и др. Марк Твен называл ее великим человеком, а она говорила про их встречу: "Я прочла по губам Марка Твена несколько прекрасных его рассказов. Я чувствую прищуривание его глаз в пожатии его руки". Также про Келлер и её учительницу Анну Сулливан была написана Уильямом Гибсоном довольно часто идущая в театрах пьеса "Сотворившая чудо". Сама Келлер - автор нескольких весьма объёмных книг.
Эти два успеха, в случае с Лорой Бриджмен и с Эллен Келлер, стали для педагогов и психологов своего рода важнейшим прецедентом, доказательством того, что слепоглухота не является непреодолимым барьером для осмысленного человеческого воздействия и общения. Ведь, приступая к воспитанию и обучению слепоглухих детей, сталкиваются с проблемами такой сложности, что разрешить их поначалу кажется невозможным. Слепоглухой человек, лишенный зрения и слуха, поневоле оказывается выключенным из общечеловеческого мира. Недаром говорят, что "слепоглухие - сами одинокие люди на свете". В силу их выключенности из человеческого мира поведение тех из них, которые не прошли специального воспитания, порою вообще не похоже на поведение осмысленного человеческого существа. Особенно остро эта проблема встаёт в случае не с людьми, ослепшими и оглохшими уже будучи взрослыми, а с детьми. Ведь у этих детей сразу отсутствуют именно те чувства, через которые в основном и поступает культурная информация. Как же на них тогда воздействовать, как их воспитывать и обучать? Они оказываются словно окружены непроходимой стеной от всего остального мира, обитателями "страны молчания и тьмы". Вся сложность воспитания слепоглухого ребёнка состоит в том, что необходимо решать головоломные задачи, которые не составляют никакой трудности в случае с "нормой". Как элементарно научить ребенка следовать определенному режиму дня, когда у него нет даже представления о смене дня и ночи? Или (элементарно опять же) зачерпывать суп из тарелки ложкой? Ведь "на первый взгляд кажется, что потеря основных дистантных органов чувств и речи полностью изолирует такое существо от окружающей среды и лишает его возможности общаться с другими людьми. Ведь такой человек ничего не видит и не слышит, ему нельзя ничего ни показать, ни сказать. Сам он тоже ничего не может сказать. И если такой человек глух от рождения или потерял слух в раннем детстве, значит, он никогда не слышал человеческой речи и не знает, что существует язык, слова, обозначающие предметы и мысли. Он не знает, что существует беспредельно огромный предметный мир. Можно ли такое существо сделать человеком, научить его трудиться и мыслить? Если можно, то какими путями?"3 Основные представления о мире слепоглухой получает лишь посредством осязания, в то время как обучение и воспитание в плане чувственного фундамента познания в основном базируются на слухе и зрении. Получается, что если общение слепоглухого не организовать специально, он обречён на полную изоляцию.
Специальная литература по этому вопросу полна душераздирающих описаний слепоглухих детей, которыми не занимались специально: "Наблюдения И. А. Соколянского (1927, 1962) показывают, что слепоглухонемые, лишенные обучения, могут проводить многие годы в кровати, в отгороженном углу комнаты, не общаясь с людьми и предметами, совершенно не развиваясь психически, не научившись ни ходить, ни по-человечески есть и пить.
Например, И. А. Соколянский так описывает «случай неправильного воспитания совершенно нормального в нервно-мозговом отношении, хотя и лишенного зрения и слуха, ребенка в интеллигентной и хорошо в материальном отношении обеспеченной семье. Володя потерял слух на пятом году жизни. До болезни развивался совершенно нормально: был веселый, подвижный мальчик, уже хорошо говорил, был общителен с окружающими. Он был единственным ребенком в семье.
Во время нашего знакомства с Володей ему было уже 24 года. Краткие данные о нем дала его мать. Интереса к окружающему Володя не проявлял никакого. Вообще, по словам матери, он живет чисто растительной жизнью, находится, как она выразилась, в плену органических ощущений.
Внешне Володя выглядит отлично. Он высокого роста, обладает, по словам матери, «непомерной» силой. Так, например, если верить ей, он однажды совершенно свободно, без особых усилий сломал металлический круг от мясорубки, разогнул подкову.
Но ходить Володя может только с помощью посторонних, сам же еле передвигается, широко расставив ноги и низко опустив голову. В своей спальне он ориентируется неплохо, знает, где что лежит, и довольно свободно обращается с постельными вещами. Может сам себя одеть, убрать постель и приготовить ее. Очень чистоплотен и все свои нужды отправляет самостоятельно. Но все это он делает в своей спальне. За пределами спальни он совершенно беспомощен и, будучи предоставлен сам себе, немедленно садится на землю, шаря вокруг себя руками, и начинает мычать, выражая беспокойство.
Во время консультации нам были продемонстрированы некоторые его «умения»: его поставили на колени, нагнули голову, и он стал на голову, подняв сначала одну ногу, а затем другую. В таком положении он пробыл около трех минут. Опустил ноги только тогда, когда прикоснулись к ним. Мать добавила, что он мог бы простоять и дольше. Кто, когда и при каких обстоятельствах научил его этому, мать сказать не могла.
Кормить Володю было трудно - он разбрасывал пищу и стремился захватить пищу у соседа. Поэтому кормить его приходилось отдельно. Если постучать по столу, Володя убирает руки и некоторое время сидит неподвижно.
Активным он становился только с приближением времени еды, остальное время почти всегда сидел в своей спальне неподвижно, повесив голову, будто спит; в действительности же терпеливо ждал, когда его поведут кормить.
Во время консультации ему дали горсть черешен. Он выхватил черешни и начал их жадно есть, хотя перед консультацией мать хорошо его накормила"4.
Тем не менее, оказалось, что слепоглухой человек всё же не обречен на подобную печальную судьбу, пример чего - истории Лоры Бриджмен и Эллен Келлер. Они уже были много раз описаны самым подробным образом. Приведём здесь лишь основные данные, важные для нашего краткого введения в тему.
Лора Бриджмен поступила в Перкинсковскую школу для слепых 4 октября 1837 года в возрасте около 8 лет. До неё ни один ребёнок с потерей слуха, зрения и речи нигде не обучался. Слуха и зрения она лишилась в возрасте двух лет из-за болезни. Чтобы проиллюстрировать всю первоначальную невыносимую тяжесть её положения (как, впрочем, наверно, и любого слепоглухого), сошлёмся на Диккенса, который в своих "Американских записках" цитирует её историю болезни, составленную доктором Хоувом: "Но каким же был её удел! Её окружали могильный мрак и тишина склепа; улыбка матери не вызывала у неё ответной улыбки, голос отца не учил её подражать звукам и интонациям; мать с отцом, братья и сёстры были всего лишь предметами, на которые натыкались её пальцы и которые отличались от мебели только теплотой и способностью передвигаться, а от собаки и кошки не отличались и этим"5.
Однако её обучению очень помогло то, что до поступления в школу она овладела некоторыми навыками самостоятельного поведения: самостоятельно ходила дома по комнате, изучала находящиеся в ней предметы, их форму, вес, плотность и теплоту. Также она ходила следом за матерью, ощупывала её руки и плечи, когда та что-нибудь делала по хозяйству, и потом жестами подражала ей. Лора до поступления в школу даже научилась немного шить и вязать. Поэтому до начала обучения у неё уже была довольно развита жестовая речь. В результате специального длительного кропотливейшего обучения6 Лора Бриджмен овладела ограниченным словарём в дактилологической форме, письму и чтению шрифтом Брайля, а также несложным рукоделием. Научившись выполнять определённые ручные работы, она сама могла зарабатывать себе на пропитание. Её даже приучили делать ежедневные записи в своём дневнике. Правда, её мысли были довольно элементарны, соответствовали её однообразной и замкнутой жизни, в основном занятой несложным рукоделием. Дело в том, что её обучение через несколько лет было прекращено, и до старости она жила только данным ей запасом знаний и умений, не будучи уже способна его хоть как-то пополнить.
Как рассказывает в своей фундаментальной монографии А. И. Мещеряков, примерно к середине XIX в. относятся первые попытки обучения слепоглухих и в других странах. Почти одновременно с обучением Лоры Бриджмен в Перкинсовской школе (позже всего на год), в Европе при Брюссельском институте глухонемых было начато обучение слепоглухой Анны Теммерманн. Также в 1847 г. сообщили о первых результатах обучения группы слепоглухонемых в Швейцарии. Об уникальном классе слепоглухонемых учеников появилось сообщение в 1907 году в Англии. Также возникли небольшие группы слепоглухих при отдельных школах глухонемых во Франции и Германии. Первая самостоятельная школа-интернат для слепоглухих была открыта в Швеции. Узнав о существовании нескольких случаев слепоглухоты в селах своей страны, шведка Елизавета Анреп-Нордин в начале 20 века заинтересовалась их состоянием. Поехав в Америку, она изучила там опыт обучения группы слепоглухих при Перкинсовской школе. На родине ей удалось заинтересовать положением слепоглухих королевскую семью, и она добилась законодательного попечения их. В 1886 г. в городе Скара (Швеция), где ее муж был директором учреждения для глухонемых, Анреп-Нордин основала школу для слепоглухих, начав с пяти учеников. Вторым отдельным учреждением для слепоглухих было основанное пастором Риманном в Новавесе (Германия) «Убежище для слепоглухонемых». В этих школах объединялось призрение и обучение детей, лишённых зрения и слуха с последующим призрением обученных труду и неспособных обучению взрослых слепоглухих.
Однако наибольшую известность из всех случаев обучения слепоглухих приобрело обучение Анной Сулливан, впоследствии Анной Сулливан-Маси (Anne Sulliwan-Macy), Эллен Келлер. Началось всё с того, что через 40 лет после восторженного изложения Ч. Диккенсом успехов обучения Лоры Бриджмен его книгу «Американские заметки» прочитала мать Эллен Келлер. Той тогда было всего шесть лет, но она уже была полностью слепая, глухая и немая. Зрения и слуха Эллен лишилась в 18 месяцев из-за болезни. Из-за глухоты она не смогла научиться говорить. Первое время после болезни девочка совершенно потеряла способность ориентироваться и даже не могла ходить. Правда потом ситуация немного исправилась. А. И. Мещеряков пишет даже: "Годы, предшествующие началу занятий с учительницей, сложились чрезвычайно благоприятно для слепоглухонемого ребёнка. В этот период девочка не была изолирована от внешнего мира, как это часто бывает со слепоглухонемыми детьми, которых родители оберегают от «неприятностей» столкновения с предметами и людьми. Маленькая девочка, оправившись от болезни и вновь научившись ходить, цеплялась за платье матери, когда та хлопотала по хозяйству (мать не возражала: девочка хотя и мешает, но находится на глазах). Руки ребенка ощупывали каждый предмет, который брала мать, следили за всеми движениями рук матери. Таким путём слепоглухонемая девочка ознакомилась с большим количеством предметов домашней обстановки, узнала назначение каждого доступного ей предмета и со многими предметами научилась правильно обращаться. В конкретном, можно сказать, деловом общении с окружающими родились первые жесты: кивок головы обозначал согласие, качание головы из стороны в сторону - несогласие, отталкивание «собеседника» рукой означало уходи, притягивание к себе - приди. Маленькая девочка постоянно наблюдала действия окружающих ее людей с предметами: она знала, как режут хлеб, как размешивают сахар в стакане кофе. Имитация этих действий также становится ее первыми жестами"7.
Также Эллен очень помогло то, что она тесно общалась с маленькой негритянкой Мартой Вашингтон, дочерью кухарки в доме Келлеров. Девочки целыми днями были заняты на кухне, во дворе, на конюшне, в коровнике и т. д. Марта учила слепоглухую девочку помогать ей в труде. Они вместе лепили булки из теста, мололи кофе, кормили домашних птиц, и др. В этой довольно сложной жизни было совершенно невозможно обойтись без жестов. Ко времени приезда учительницы (за Сулливан потом даже закрепилось как имя собственное почётное звание Teacher, то есть - Учительница) "слепоглухонемая девочка свободно ориентировалась в доме, во дворе, в саду, в огороде и в ближайших окрестностях дома. Она была знакома с домашними предметами, с хозяйственной утварью на кухне, во дворе, знала назначение окружающих ее предметов и умела ими правильно пользоваться. У нее была развитая жестовая речь, которой она широко и систематически пользовалась в общении с подружкой, а иногда и с окружающими ее взрослыми людьми"8.
Итак, мать Эллен Келлер написала письмо в Перкинсовскую школу, и вскоре в их семью приехала воспитанница этой школы Анна Сулливан, которая сама была сначала слепой, но после операции её зрение частично восстановилось. Сулливан до этого в течении шести лет общалась с Лорой Бриджмен, а также тщательно изучала записи доктора Хоува.
Маленькая Эллен была очень своенравна и, казалось, совершенно необучаема. Она капризничала, кусалась, дралась, даже однажды выбила своей учительнице два зуба. Однако успех воспитания в конечном итоге во многом определил некий метод по обучению языку, интуитивно найденный Анной. Она решила обучать её языку совершенно так же, как учатся говорить обычные дети, просто в разговорах с окружающими: "Я решила не назначать пока времени для правильных уроков. Я буду поступать с Еленой совершенно как с двухлетним младенцем. Мне на днях пришла мысль, что нелепо требовать от ребенка, чтоб он являлся в известное время в известное место для того, чтобы повторять известные уроки, когда у него еще нет достаточного запаса слов... Я спросила себя: «Как нормальное дитя научается говорить?» Ответ простой: «Подражанием»... Он видит, как другие делают то или другое, и делает то же... Но задолго до того дня, когда он произнесет первое слово, он отлично понимает все, что ему говорят... Я буду говорить ей в руку, как младенцу говорят в ухо, исходя из того положения, что она обладает такою же способностью к усвоению и подражанию, как и нормальное дитя. Я буду говорить с нею целыми фразами, дополняя смысл сказанного, по мере надобности, изобретенными ею знаками и жестами, но не буду стараться приковывать ее внимание к чему-нибудь одному, а, напротив, буду всячески стараться заинтересовать ее и возбуждать деятельность ее ума» (цит. по: 3. А. Рагозина, 1915, с. 40-41).
Естественный разговор целыми (фразами - это уже не бессмысленная зубрежка отдельных слов на уроке, это уже настоящее, жизненное, необходимое и интересное общение. И успех в освоении слов был ошеломляющим. Две недели спустя учительница продолжает свои записи: «Полный успех! Елена теперь знает значение более ста слов и каждый день учит новые слова, нимало не подозревая, что она делает нечто особенное. Она учится, потому что нельзя иначе, как птица научается летать. Только, пожалуйста, не думайте, будто она выражается свободно. Подобно своей маленькой кузине, она смысл целой фразы вмещает в одно слово. «Молоко!» с прибавлением известного жеста значит: «Дай еще молока». «Мама?» с вопросительным выражением значит: «Где мама?» «Гулять» значит: «Пойдемте гулять» или «Я хочу гулять». Но когда я пишу в ее руке: «Дай мне хлеб», она подает. И если я пишу: «Пойди, достань шляпку; мы пойдем гулять», она немедленно исполняет. Одни слова «шляпа», «гулять» вызвали бы в ее уме то же представление, но целая фраза, повторенная много раз в течение дня, запечатлевается в мозгу, и она весьма скоро сама повторяет ее» (там же, с. 41)"9...
"...Я не вижу смысла в том, - продолжала она в другом отчете об обучении Елены, - чтобы искусственно сочинять разговоры с целью научить ребенка говорить. Это глупо и мертво, равно для учителя и ученика: разговор должен литься естественно и иметь единственной целью обмен мыслей. Если у ребенка в голове нет ничего, чтобы требовалось сообщить, то стоит ли заставлять его писать на черной доске или проделывать пальцами готовые фразы о «собаке», «кошке», «птичке»? Я с самого начала всегда старалась говорить с Еленой естественно и ее учила говорить мне только то, что ее интересует, и делать вопросы, только когда она действительно желает что-нибудь узнать. Когда я вижу, что ей очень хочется что-либо сказать мне, но мешает ей незнание слов, я их подсказываю, а также нужные обороты, - и чудесно. Ее желание высказаться и заинтересованность в данном предмете переносят ее через многие препятствия, которые окончательно сшибли бы нас, если бы мы перед каждым останавливались для объяснения"10.
С этим было связано то, что Сулливан отказалась от обучения грамматике. Она поняла, что без предварительного практического владения языком зубрежка грамматических правил не только не поможет, но даже сильно затруднит усвоение языка, как это было бы и в случае с нормальным ребёнком. Ведь детей учат грамматике уже потом, когда они уже владеют языком, для грамотной письменной речи. "Я никогда не учила ее языку, делая из языка цель учения, а неизменно употребляла язык только как орудие для сообщения мысли" 11.
Что касается нашей страны, то специальное воспитание и обучение слепоглухонемых детей началось у нас ещё до революции. В 1909 году в Санкт-Петербурге была создана первая группа по обучению и воспитанию слепоглухонемых детей. После революции та же группа (воспитатели М. А. Захарова, О. А. Хейкинен, Ю. А. Якимова) существовала при Петроградском отофонетическом институте (позже Институт слуха и речи) вплоть до 1941 года. Эта группа добилась определённых успехов. Один из её воспитанников, Ардалион Курбатов, даже получил в 1941 году стипендию ЦК ВЛКСМ для обучения скульптуре, к которой у него, как пишет А. В. Ярмоленко, "оказались незаурядные способности. На кафедре скульптуры ленинградской академии художеств были одобрены его скульптурные наброски и бюсты-портреты"12. Правда, позже он пошёл работать слесарем на завод. В войну все воспитанники ленинградской группы за исключением А. Курбатова погибли в оккупации.
Рассматриваемый нами в этой главе так называемый "Загорский эксперимент" базировался на истории и деятельности другого, если так можно выразиться, очага или центра в СССР по обучению и воспитанию слепоглухонемых детей, которым руководил профессор И. А. Соколянский, а после него - его ближайший ученик и помощник А. И. Мещеряков.
В 1923 году на Украине в городе Харькове под руководством И. А. Соколянского была начата работа по воспитанию и обучению группы слепоглухих детей. Именно в этой группе появилась "советская Эллен Келлер", а именно, Ольга Ивановна Скороходова. Она, несмотря на свою слепоглухоту, также стала писательницей и общественным деятелем, написала довольно объёмную интересную книгу под названием "Как я воспринимаю, представляю и понимаю окружающий мир". Правда от Эллен Келлер случай со Скороходовой отличается тем, что Ольгу Ивановну слепоглухота настигла не в два, а в восемь лет13, когда ребёнок, понятно, уже находится на другой стадии развития: у него уже прочно сформированы основные человеческие способности: мышление, речь, практические навыки, и др.
Во время войны все воспитанники Харьковской группы кроме О. И. Скороходовой и ещё одной воспитанницы (Мария Сокол) также погибли. Из двух трагических историй с ленинградской и харьковской группами мы видим, что слепоглухие - это, возможно, не только самые одинокие, но и самые беззащитные люди на свете. В периоды исторических катаклизмов им выжить особенно сложно. Всю сложность существования слепоглухих и связанную с этим их предельную беспомощность в жизни без посторонних помощников иллюстрирует фраза слепоглухой героини документального фильма знаменитого режиссёра Вернера Херцога "Страна молчания и тьмы", посвященного слепоглухим: "Если сейчас начнётся мировая война, я даже не замечу этого".
В 1955 году уже в Москве снова было начато обучение слепоглухих детей при Институте дефектологии под руководством И. А. Соколянского. С 1963 г под непосредственным руководством ученика профессора Соколянского - профессора А.И.Мещерякова (Соколянский к тому времени уже умер) - началось обучение слепоглухонемых в Загорском детском доме. О степени успешности воспитания слепоглухих в Загорске говорит то, что четверо выпускников интерната закончили психологический факультет МГУ, составив там во время обучения отдельную учебную группу (А. Суворов, А. Сироткин, Ю. Лернер, Н.Корнеева).
четверг, 31 марта 2011
)) Дело запахло жареным)
суббота, 25 сентября 2010
Ну вот и определенность. И вот счастье, крик души. Переполнеение эмоций. Глава номер раз. Идя по дороге жизни не сворачивая, гордо держа голову высоко, просто делать все, что бы просто исполнялось все, что было у тебя в голове до этого.... До всего говна которое было.... А может оно и клучшему?? Реторический вопрос. Ведь каждый человек знает почему, и что было у него в жизне, просто не всегда хочет это признавать. Легенды о себе сложить не так сложно.. Просто нужно время. Ведь каждый по своему Бог. Просто нужно уметь этим пользоваться. Не важно сколько книг ты прочел, неважно что ты получил в атестатах и депломах. Важно что у тебя на душе, и что ты прошел по жизни. Момент за моментом ты набераешь как губка все что вокруг, главное понять что это тебе дало, а главное научиться этим пользоваться. Просто не впитывать, а еще и отдавать.... Отдавать что то хорошее, что в тебе еще осталость и есть после того что на тебя вылелось! Не в коем случае не делай того чего тебе не хочеться, что бы не обидеть, что бы не задеть людей. Зачем??? Те кому надо и кто тебя ценят поймут и примут тебя такой какой ты есть. Это факт. Нет, не надо быть борзым и наглым, просто делай, а все левое в жизни тебя обойдет. И придет к тебе то, чего ты так долго ждал. Тот кому можно рассказать все и доверить все. И не важно кем ты был до этого: шлюхой, пьянью, просто дерьмом. Ведь он понял тебя, он понял зачем, он просто смог принять. Так ЗАЧЕМ вам весь тот флуд что вокруг?? ЦЕНИТЕ того кто рядом без всего!!! Просто надо вдохнуть полной грудью. По одной легенде: Жили драконы и люди. У людей были крылья. Драконы же подогревали землю для людей. Драконы захотели попробовоть полетать как люди. Предложили обмен, дать людям огонь, что бы было тепло и научить готовить еду. Люди согласились, но на один день. В этот день люди пользовались огнем и и были заняты только удовлетворение своего желания голода. На следущее утро они увидели драконов летящих в нбе... После этого люди были заняты мыслями только о еде и тепле... и совершенно забыли о том, как они могли ЛЕТАТЬ... Легенда проста и смысл прост. Но стоит и правда вспомнть как мы умели летать... Мысль - она бесконечна. Стоит только задумать о окружающем мире, он не меркантилен и не приметивен, приметивны мы, люди. тот же огонь на который можно смотреть секундами, минутами, часами, он обладает столькими красками, столькой грацией, что любой танцор, самый искусный, просто не сможет этого повторить... Просто пархать душой, это то, что нужно каждому хоть раз в жизни... У меня это получилось только сейчас... Но у меня получилось, может не на всю жизнь, может потом я останусь просто счастлива тем что было, но я уверена это все не уйдет, просто потому что это то, что связано со всем моим миром. Как бы там не было, оно есть... Это как найти свою часть, просто потому что это был ты! До этого, ты не полноценен, когда все встало на свои места ты стал целым... Да так оно есть, ты цел, целиком и полностью... Тебе уже открыты все дороги и все пути. Так может оно того стоит? Просто попробуй, может тебе это понравиться!
вторник, 27 июля 2010
))) Обажаю это лето))
пятница, 18 июня 2010
Многоточие после слов люблю... хочу... и так далее.. оно играет свою очень большую роль... Уходя как говориться уходи... Просто без многоточий.. как тольк ты поставил точку Сваливай
среда, 21 апреля 2010
В очередной раз на той.. самой странице с которой однажды началось одиночество-свобода-бешенство, одного просто свободного организма....
Вот и я призналась в ненависти...
Вот и я призналась в ненависти...
среда, 14 апреля 2010
Я скоро научусь не дрожать всем телом, когда ты рядом. Наркотическая примись ветает возле меня. Мы переступаем грань. И я уже не могу остановиться. С тобой... В мыслях...
суббота, 27 марта 2010
Нарушение координации во временном пространстве. Нарисованный мир. Просто потому что так хочется, хочется рисовать и делать вокруг себя все таким же как у тебя внутри. Заражает? Возможно. Ты рисуешь, я танцую у тебя на холсте. Давай не останавливаться и продолжать все в том же изнеженном танце кистей, красок, палитры и холста. По начерченному кем то эскизу? Нет. Просто потому что мы так захотели. Поехать. Пойти. Слиться. Вот все то что мы делаем....
Детские страхи многих- злые клоуны) Я и есть ваш самый страшный кошмар)))
суббота, 13 марта 2010
А вот и сессия))
Теперь банановый))
Теперь банановый))
вторник, 09 марта 2010
Знаете вот посмотрела "Алису в Стране Чудес"
Ох захотела стать маленькой и мечтать!!!!
Хотя! А зачем маленькой и так сойдет))
Ох захотела стать маленькой и мечтать!!!!
Хотя! А зачем маленькой и так сойдет))
среда, 10 февраля 2010
Смотря в высь ты просто молчишь, делая вид, что не чего не происходит, ты просто признаешь, что есть то не преодолимое, что до сих пор тебя гложит... мне плохо... ты знаешь, но тем не менее делаешь вид... Да БЛЯТЬ! я же вроде натерпелась, или нет... круг дубль два.. твори твори моя птичка!!!! Я не настолько полна терпения.. я полна уже накопившегося контроля реальных событий.... Да что в конце концов с тобой происходит.. я начала в тебе тонуть, а ты начал рассеиваться где то ради.. ради творчества и лишь по тому, что кто то когда то, так блин и меня тоже ранили, за что мне то это?? За хорошее настроение за открытость чувств?? Я всего лишь учусь тебя любить, а может зря???? Не стоит?? Рано, или уже поздно.. Жить просто на учась ошибкам, но не исправляя их и не давая корму тому не было попробовать, что то с этим поделать... КАК ЖЕ ЭТО ГЛУПО!! Милый ты вообще слышишь?? Ау!! Ну и вот что я тут сижу пишу, ты жэе за моей спиной сидишь и исправляешь мой рисунок(который, на минуточку, был мне как то дорог) Но даже не это важно... БЛЯТЬ я учусь тебя любить, а тебе это даже не надо. Я наступаю на те же грабли... Я это понимаю.. мне блин очень больно, так больно как не было даже тогда , когда я потеряла 2,6 года жизни........ БЛЯть мне очень плох. Я просто плачу ору всей душой, а ты даже не замечаешь!!! А самое смешное ты сидишь за моей спиной.
А еще я просто люблю....
А самое что грустное что это всего лишь фото. И даже фото всего лишь какой то пьяной не адекватной девченки на концерте... Всего лишь ей хорошо. А кто знает почему. Почему она сегодня напилась. Почему она себя так вела. Может ей просто это было необходимо, что бы кого то забыть???
Просто сложно. Просто время.. Просто нужно... Просто Знаю...
